«Пушкин — в роли монумента? Гостя каменного — он... ?» М.И.Цветаева о Пушкине

Наталия Широкова. Экслибрис "Марина Цветаева. Мой Пушкин". Линогравюра. 2015

Первое стихотворение, посвященное Пушкину, Цветаева написала в 1913 году в Крыму, когда ей было чуть более 20-ти лет. Это был рассказ о воображаемой встрече на перекрестке горных тропинок с поэтом, когда-то бродившим по тем же волшебным местам.

...Слева — крутая спина Аю-Дага,

Синяя бездна — окрест.

Я вспоминаю курчавого мага

Этих лирических мест.

Вижу его на дороге и в гроте...

Смуглую руку у лба... —

Точно стеклянная на повороте

Продребезжала арба... —

Запах — из детства — какого-то дыма,

Или каких-то племён...

Очарование прежнего Крыма

Пушкинских милых времён...

Динамичное, задорное, лёгкое, полное жизни стихотворение «Встреча с Пушкиным» поражает своей раскованностью. Искреннее и глубокое благоговение по отношению к поэту не мешает Цветаевой думать о Пушкине как о живом, близком ей человеке, с которым её развели жизненные обстоятельства.

И с тех пор она возвращалась к Пушкину на протяжении всей своей жизни.

Где-то с 1916-го года начинается другая Цветаева. В стихах этого времени появляются новые темы и слышится песенное начало. В стихах, посвященных пушкинской теме, эта перемена также очевидна. В разные годы ею были написаны еще несколько стихотворений: острое на язык — «Счастие или грусть...» (1916), раскрывающее отношение Марины Ивановны к Наталье Гончаровой, далее — «Психея» (1920) — очень мелодичное:

Пунш и полночь. Пунш — и Пушкин,

Пунш — и пенковая трубка

Пышущая. Пунш — и лепет

Бальных башмачков по хриплым

Половицам. И — как призрак —

В полукруге арки — птицей —

Бабочкой ночной — Психея!..

Но цикл «Стихи к Пушкину» (1931) — это что-то совершенно особенное. После прочтения цикла сразу видно, как изменилась Цветаева. Она уже слишком много пережила и испытала, она живёт и пишет в эмиграции. Изменилась совершенно манера письма, это уже другой, зрелый поэт.

Цикл состоит из шести стихотворений, в которых есть одно большое, общее для всех стихов цикла — явление Поэта народу, Поэт в российском обществе, но всё же каждое из этих стихотворений — со своей конкретной темой и мыслью.

1.«Бич жандармов, бог студентов...» - главная его мысль видится в строчке о поэте «Всех живучей и живее».

2.«Пётр и Пушкин» - это поэтическая благодарность, ведь Пушкин — это «последний — посмертный — бессмертный подарок» Петра — России.

...Когда б не привёз Ганнибала-

Арапа на белую Русь.

Сего афричёнка в науку

Взяв, всем россиянам носы

Утёр и наставил, - от внука-

то негрского — свет на Руси!..

3.«Станок» - о творческой солидарности, поэтическом единстве, дружбе, понимании.

Прадеду — товарка:

В той же мастерской!

Каждая помарка —

Как своей рукой.

Вольному — под стопки?

Мне, в котле чудес

Сем — открытой скобки

Ведающей — вес,

Мнящейся описки —

Смысл, короче — всё.

Ибо нету сыска

Пуще, чем родство!

4.«Преодоление косности русской...» - пушкинский гений как противовес извечной русской лени, неповоротливости, расслабленности, косности, неге. Пушкин должен был явиться, чтобы разбудить, растормошить, ввергнуть нас в состояние движения: хода, бега, полёта, борьбы.

И, наконец, тема двух последних стихотворений 5.«Поэт и царь» — поэт и власть, с убийственными характеристиками Николая — «певцоубийца», «пушкинской славы жалкий жандарм». Поэт же — это сила, независимость, непокорность. Даже находясь на смертном одре — «на тишайшем из лож», — он способен внушать страх. Интересно, что в предыдущих стихах (Петр и Пушкин) Цветаева ставит Петра I в пример Николаю (и здесь учтены все упрёки, высказанные императору В.А.Жуковским после смерти Пушкина):

Уж он бы вертлявого в струнку

Не стал бы! - «На волю? Изволь!

Такой же ты камерный юнкер —

Как я - машкерадный король!»

Поняв, что ни пеной, ни пемзой —

Той Африки — Царь-Грамотей

Решил бы: «Отныне я — цензор

Твоих африканских страстей».

И дав бы ему по загривку

Курчавому (стричь-не остричь!)

- Иди-ка, сынок на побывку

В свою африканскую дичь!

Плыви — ни об чем не печалься!

Чай, есть в паруса кому дуть!

Соскучишься — так ворочайся.

А нет — хошь и дверь позабудь!..

(2)

Её стихи энергичны, темпераментны, в них повторы постоянно изменяют-варьируют мысль, то и дело обыгрываются известные тексты или фразы. Всё это создаёт особый поэтический стиль, который требует от читателя и знаний, и усилий, но зато и вознаграждает за них.

Бич жандармов, бог студентов,

Желчь мужей, услада жен —

Пушкин — в роли монумента?

Гостя каменного — он ...?

К пушкинскому юбилею

Тоже речь произнесём:

Всех румяней и смуглее

До сих пор на свете всём,

Всех живучей и живее!

Пушкин — в роли мавзолея?..

(1)

В этом цикле Цветаева открыто спорит с теми, кто использовал пушкинский авторитет в литературной критике для нападок на новую поэзию. «Пушкин в роли пулемёта», «в роли Командора», «в роли мавзолея» - так, по мнению Цветаевой, пытаются использовать имя поэта те, кто глух к самой сути пушкинской поэзии.

Уши лопнули от вопля:

Перед Пушкиным — во фрунт!

А куда девали пекло

Губ, куда девали — бунт

Пушкинский, уст окаянство?

(1)

И до сих пор многие считают, что поэт — это олицетворение «меры» и гармонии. А цветаевский Пушкин — дерзкий, бешеный, «скалозубый, нагловзорый» «африканский самовол», «Тот, кто царскую цензуру Только с дурой рифмовал». Это жаркий и вольнолюбивый Пушкин, бесстрашный перед опасностью, перед царём, перед стихией. А когда дело доходит до «меры», Цветаева негодует:

Чувство меры? Чувство моря

Позабыли — о гранит

Бьющегося?..

(1)

Жар, огненность, независимость и непокорство — это бесспорные достоинства человека по Цветаевой. И совсем неслучайно, что её любимые пушкинские произведения — это «Цыгане», «Бесы», «Пир во время чумы», полтавский бой в «Полтаве», «К морю», то есть те его творения, где особенно сильно и открыто выразился пламенный и независимый нрав поэта.