ОЛЕГ ЛЕКМАНОВ: «НА БЕРЕГАХ НЕВЫ С ИРИНОЙ ОДОЕВЦЕВОЙ»

Имя писателя и литературоведа Олега Лекманова широко известно. Послед-няя его (с соавторами Свердловым и Симановским) работа «Венедикт Еро-феев. Посторонний» главной Литера-турной премией страны «Большая Кни-га» признана лучшей книгой 2019 года.

В этом месяце в «Редакция Елены Шу-биной» выходит новая книга Лекмано-ва – «На берегах Невы с Ириной Одоев-цевой».

В карантинные дни «Редакция...» вме-сте с Музеем истории российской лите-ратуры имени В.И.Даля запустила ак-цию «Писатель дома», рассказываю-щую читателям о том, как проводят писатели время дома сегодня. И вот что рассказал Олег Лекманов:

«Я в сравнении с большинством людей, оказавшихся в изоляции, нахожусь в особом – счастливом положении. Дело в том, что у нас с женой 12 марта ро-дился сын. Поэтому мы изоляции пока почти не замечаем, возимся с нашим мальчиком...  

Если выпадает свободная минута, я увлечённо редактирую свою новую книгу – обширный комментарий к мемуарам Ирины Одоевцевой «На берегах Невы», который закончил составлять для «Редакции Елены Шубиной» ровно за два дня до начала карантина».

«На берегах Невы» Ирины Одоевцевой – по-настоящему культовые воспоми-нания о жизни в Петербурге, галерея портретов Серебряного века: Андрея Белого, Мандельштама, Георгия Ивано-ва, Николая Гумилева, многих других. Олег Лекманов составил к этим мемуа-рам комментарий, способный объяс-нить тёмные и не очень понятные мес-та книги. Комментарий, как водится, оказался длиннее оригинала.

Что же, поздравим Олега Лекманова с новорождённым и ждём книгу в мага-зинах. Пока не нашла даже обложку, и непонятно, как новая книга выглядит.

МОЙ "УЛОВ" С КНИЖНОЙ ЯРМАРКИ

Вот какой экскурс в историю татарско-го книгоиздания и удивительные нало-жения-совпадения произошли со мной на ярмарке. Книги, о которых расскажу, шли ко мне сами, я не собиралась их приобретать. Но в результате – очень рада, что мы друг друга нашли :) 

Сначала в одном павильоне мне пред-ложили посмотреть целую серию дет-ских репринтных изданий. Я не искала их, я там оказалась скорее случайно, чем целенаправленно, но моё прошлое детского библиотекаря, которое у меня, может, на лице написано, раз мне их предложили, заставило мимо не прой-ти,задержаться и перебрать всю серию, тем более, что когда-то она мне очень нравилась, и я помню из неё прижиз-ненные издания детских книг Маяков-ского, Маршака, Бианки, etc. с рисунка-ми Лебедева и других известных иллю-страторов. 

Распространители на книжных ярмар-ках люди общительные, разговорчи-вые, а мне попалась ещё и добрая, не-хорошо было уходить просто так, и я выбрала незнакомую мне прежде кни-гу – "Детям о газете" Н.Г. Смирнова и московских художниц Галины и Ольги Чичаговых, – про которую Ольга Мяэ-отс сказала, что она написана с таким вдохновением, что хочется сразу по-пробовать себя в роли наборщика или корректора, а то и издателем себя по-чувствовать. Дети не только знакомят-ся с людьми самых разных профессий, участвующими в выпуске газетного номера. Закрыв последнюю страничку, они точно усвоят, что газеты выпуска-ют не за тем, чтобы из них делать тре-уголки, или заворачивать в них какие-то вещи... Они получают, возможно, самое первое представление, для чего действительно выпускают газеты.

Книжный фестиваль на библиотечной площадке 

Это был репринт московский, а теперь – про казанские переиздания.

А потом мы подошли к павильону ка-занского Центра современной культу-ры "Смена" и выбирали открытки с на-циональной тематикой, очень нам при-глянулись работы Сони Лигостаевой. И в качестве бонуса к открыткам (!) полу-чили в подарок сразу несколько ре-принтных книжек, которые "Смена" совместно с Национальной библиоте-кой переиздала специально к этому фестивалю. Было неожиданно и очень приятно. В этот набор вошли четыре  книги. 

Александра Платунова окончила Казан-скую художественную школу в 1916 году, позднее пять лет преподавала здесь в художественном училище. Она родилась в семье иконописца, а про-славилась как художник-авангардист.

Её работа "Буквы. Алфавит" никогда книгой не была. 33 страницы, каждая из которых – одна буква, выполнены на отдельных листах в технике линогравю-ры и изданы в Казани в 1925 году. А уже современные издатели представи-ли "Буквы" в книжном формате.

В 1934 году татарский художник-конст- руктивист Фаик Тагиров в соавторстве с сестрой Суфиёй Тагировой выпустил на латинице иллюстрированный до-школьный букварь "Безнен Алиф" ("На-ша Азбука"). Теперь её переиздали.

Поэт и переводчик Кави Наджми, полу-чивший славу как татарский поэт-има-жинист и переводчик на татарский язык произведений русских классиков, и художник Шакир Мухаметжанов в своё время создавали и возглавили Союз татарских писателей и Союз татарских художников. В 40-е годы они занимались и общественной работой. Книга "На книжной фабрике" (1948) – совместная работа этих двух звёзд татарской культуры и представляет она собой ещё одну детскую "производст-венную" книжку о том, как книга созда-ётся: со времени написания её автором до того момента, когда она появляется на полках книжного магазина.

Последняя книга – татарская сказка «Гульчечек» с иллюстрациями извест-ной казанской художницы, мастера графики Ирины Колмогорцевой, кото-рая оформила более ста книг для из-дательств Казани, Москвы, Свердлов-ска, Киева, Львова. "Гульчечек" впер-вые была издана в московском изда-тельстве "Малыш" в 1967 году 100-ты-сячным тиражом и распространялась по всему Советскому Союзу.

Парк Чёрное озеро – одна из площадок Казанской книжной ярмарки 

Сегодня по этим книгам можно просле-дить развитие местной книжной гра-фики от первого послереволюционного десятилетия, которое теперь называют Золотым веком отечественной книж-ной графики, через более строгий образ книги сороковых годов и до периода Оттепели и середины 60-х годов, став-шем новым ярким всплеском в исто-рии книжной иллюстрации.

Национальная библиотека РТ – ещё одно место проведения Казанского книжного фестиваля

САМЫЙ ПОПУЛЯРНЫЙ И ЧИТАЕМЫЙ В XIX ВЕКЕ...

Портрет И.А.Гончарова работы И.Н. Крамского

Иван Александрович Гончаров (1812-1891) написал не очень много: за 45 лет творчества опубликовано три романа, путевые очерки «Фрегат “Паллада”», несколько рассказов, критических статей и мемуары. Но вклад писателя в духовную жизнь России значителен. Каждый новый его роман вызывал горячие споры, обсуждения читателей и указывал на очень важные обществен-ные проблемы того времени.

А потому разборы его произведений крупнейшими критиками эпохи – В.Г. Белинским («Взгляд на русскую лите-ратуру 1847 года») и Н.А. Добролюбо-вым («Что такое обломовщина?») – вошли в сокровищницу национальной культуры, а герои, созданные им, и обобщения в его романах стали сред-ством самопознания и самовоспитания русского общества.

Гончаров был наиболее популярным и читаемым писателем в XIX веке. Но интерес к его творчеству и живое вос-приятие его романов, не иссякли и в наши дни. 

ЛЕТНИЙ КНИЖНЫЙ ФЕСТИВАЛЬ-2019 В КАЗАНИ

В 2019 году прошёл последний Летний книжный фестиваль, организованный «Сменой» в Казани, который мы посе-тили. Потом из-за коронавирусной эпи-демии был двухгодичный перерыв. Теперь же всё восстанавливается-возобновляется. К этому проекту под-ключилась и Национальная библиотека РТ, которая в своих залах устраивает книжную ярмарку Зимнего книжного фестиваля. 

Здесь хочу воспроизвести запись о Летней ярмарке в дни того Книжного фестиваля 2019 года:

Швеция, для которой сегодня характер-но большое количество самобытной детской литературы и интересных пи-сательских имён, стала страной-гостем Летнего книжного фестиваля "Смены" в Казани. Астрид Линдгрен, Свен Нурд-квист, Ульф Старк, Стиг Ларссон, Мони Нильсон... – вот только несколько имён, которые постоянно звучали эти два дня на площадках фестиваля.

Сотрудник издательства «Самокат» Мария Орлова (справа) проводит презентацию книги «Цацики идёт в школу» Мони Нильсон.

Дискуссии «Социальный облик писате-ля» и «О роли писателя в Швеции и в России», лекции «Шведский опыт ис-следования и перевода детской лите-ратуры сегодня: события, авторы, пре-мии» и «Феномен Ульфа Старка», пре-зентация и обсуждение книги Мони Нильсон «Цацики идёт в школу», спек-такль «Мама Му и полный порядок», мастер-класс по книге «Малютка Ла-бан, привидение из королевского зам-ка» и другие – это всё мероприятия, проведённые в рамках Летнего книж-ного фестиваля при поддержке посоль-ства Швеции в Москве. 

И это только часть обширной двухднев-ной программы фестиваля. Все лекции проходили при полном аншлаге. Книги после презентаций раскупались мгно-венно. 

Здесь можно выбрать новую детскую литературу, которую не найти в книж-ных магазинах, книги по искусству, другую отраслевую литературу. Этот фестиваль, по-моему, рай для любите-лей комиксов. 

Но для своего чтения я почти ничего не нашла, художественной литературы практически нет. Взгляд остановился на двух детских книжках, кулинарных советах от Каюма Насыри и ещё отколаывмипала книгу воспоминаний Ирмы Кудровой, изданную несколько лет назад. Вот 🐕 всё.

ПРЕМИЯ ИМЕНИ РАСУЛА ГАМЗАТОВА ЗА 2023 ГОД: МИЯСАТ МУСЛИМОВА. «ДИАЛОГИ С ДАНТЕ»

Комиссия по государственным преми-ям при Главе Респулики Дагестан в области науки, техники, литературы, публицистики, искусства и архитектуры внесла на обсуждение список претен-дентов на соискание премий имени Расула Гамзатова за 2023 год.

В списке претендентов – книга Миясат Шейховны Муслимовой «Диалоги с Данте», представленная Дагестанским республиканским отделением Обще-российской общественной организации «Союз российских писателей». Эта информация прошла в начале года, 23 января. Сегодня же Миясат Шейховна пишет, что Редакция журнала «Дагес-тан» поздравляет  её с присуждением Государственной премии за книгу «Диалоги с Данте»:

«Миясат Шейховна! От души поздрав-ляем вас с заслуженной премией. Желаем вам здоровья, неиссякаемой энергии и дальнейших творческих побед».

Замечательная новость! Присоединяюсь к поздравлениям!

«НЕ ОТПУСКАЕТ ДАГЕСТАН...»

Фото Надежды Егоровой

Когда Facebook подкидывает воспоми-нания со стихами друзей, хочется эти стихи собрать воедино и где-то в одном месте сохранить. Тем более, что у меня нет книг со стихами Нади. 

До 2014 года мы общались в Facebook. А в сентябре 14-го впервые встрети-лись в Каспийске, куда из аэропорта нас привёз Эльмир на премьеру худо- жественно-документального кинофиль-ма о Расуле Гамзатове. Потом мы вме-сте участвовали ещё в двух проектах Хасавюрта. А снова встретились в Дагестане спустя два года, в 2016, в этнотуре, посвящённом народному творчеству.

Насколько помню, это стихотворение вместе с фотографией Надя прислала мне в чате. Дагестан для нас особое место, коль скоро оно стало местом нашей развиртуализации. Здесь мы впервые встретились, близко познако-мились и подружились. Замечательно передала Надя в этих стихах чувства и впечатления от посещения солнечного и гостеприимного Дагестана всех нас, участников этнотуров, организованных Эльмиром Якубовым и Хасавюртов-ской библиотекой.

Надежда Егорова

***

Не отпускает Дагестан

Неделю, месяц, два, полгода.

Какой чарующий дурман

Влила в меня его природа?

Его настой из горных трав,

И в нём щепоть каспийской соли, 

Как скакуна спесивый нрав

Москва и сплин не побороли.

Со мной равнин ковыль-трава

И гор рассыпанных громады,

Его морская синева,

Его орлы и водопады

Московский воздух не помог

И первый снег невероятный...

Зигзаг нехоженных дорог

Уже зовёт меня обратно.

2015

РУССКИЕ ПОЭТЫ О ФЕДЕРИКО ГАРСИА ЛОРКЕ

Памятник Ф.Г. Лорке в Мадриде

***

Когда умру,

схороните меня с гитарой

в речном песке.

Когда умру...

В апельсиновой роще старой,

в любом цветке.

Когда умру,

буду флюгером я на крыше,

на ветру.

Тише...

когда умру!

(Федерико Гарсиа Лорка. «Memento».

Перевод с исп. И.Тыняновой)

За три дня до военного мятежа, кото-рый стал началом гражданской войны, Гарсиа Лорка, вместе с другими испан-скими поэтами подписал письмо трёх-сот испанских интеллектуалов в под-держку Народного фронта и уехал из столицы в родную Гранаду. О симпати-ях Лорки к избранной республиканской власти и о его оппозиции к правым бы- ло всем  всем известно. Уезжать из Мадрида на юг было опасно, так как именно здесь, на юге, были особенно сильны позиции правых. 

Опасения эти, к сожалению, очень ско-ро оправдались. Уже 16 августа 1936 года Гарсиа Лорка был арестован

 франкистами в доме товарища – поэта Луиса Росалеса. На следующий день по приказу губернатора поэта расстреляли и тайно захоронили в двух километрах от Фуэнте Гранде.

Русские поэты отозвались на гибель великого испанца. Иосиф Бродский в девятнадцать лет написал стихотво-рение, которое он посвятил памяти Лорки.

Иосиф Бродский. Определение поэзии

Памяти Федерико Гарсия Лорки

(отрывок)

Существует своего рода легенда,

что перед расстрелом он увидел,

как над головами солдат поднимается

солнце. И тогда он произнёс:

«А всё-таки восходит солнце…»

Возможно, это было началом стихотворения...

<1959>

Но самое известное, может быть, стихотворение, посвящённое Лорке, принадлежит перу Николая Асеева. 

Николай Асеев. Песнь о Гарсиа Лорке

Почему ж ты, Испания,

в небо смотрела,

когда Гарсиа Лорку

увели для расстрела?

Андалузия знала

и Валенсия знала, –

Что ж земля

под ногами убийц не стонала?!

Что ж вы руки скрестили

и губы вы сжали,

когда песню родную

на смерть провожали?!

Увели не к стене его,

не на площадь, –

увели, обманув,

к апельсиновой роще.

Шёл он гордо,

срывая в пути апельсины

и бросая с размаху

в пруды и трясины;

те плоды

под луною

в воде золотели

и на дно не спускались,

и тонуть не хотели.

Будто с неба срывал

и кидал он планеты, –

так всегда перед смертью

поступают поэты.

Но пруды высыхали,

и плоды увядали,

и следы от походки его

пропадали.

А жандармы сидели,

лимонад попивая

и слова его песен

про себя напевая.

<?>

FEDERICO GARCIA LORKA. DE PROFUNDIS

Стихотворение Ф.Г. Лорки «De Profundis» на стене здания в голландском городе Лейдене

FEDERICO GARCIA LORKA. 

DE PROFUNDIS

Los cien enamorados

duermen para siempre

bajo la tiera seca.

Andalucia tiene

largos caminos rojos.

Cordoba, olivos verdes

donde poner cien cruces,

que los recuerden.

Los cien enamorados

duermen para siempre.

М.И.Цветаева, как рассказано в преды-дущем посте, в связи с начавшейся войной и эвакуацией не успела переве-сти стихотворение Лорки «De Profundis» на русский язык. Стихотворение у нас известно в переводах Т.Фетисовой, И. Наседкина, И. Хавкина, Ю. Тыняновой, других переводчиков. Здесь представ- лены некоторые из них.

***

Сто горячо влюблённых 

Сном вековым уснули

Глубоко под сухой землёю.

Красным песком покрыты

Дороги Андалусии.

Ветви олив зелёных 

Кордову заслонили.

Здесь им кресты поставят,

Чтоб их не забыли люди.

Сто горячо влюблённых 

Сном вековым уснули.

(Перевод с исп. Инны Тыняновой)

***

Ища от любви защиты,

спят они, сто влюблённых,

сухой землёй покрыты.

Красны, далеки-далёки

дороги Андалузии.

В Кордове средь олив

поставят кресты простые,

чтоб не были позабыты

те, что навек уснули,

ища от любви защиты.

(Перевод с исп. М.Самаева)

***

Сотня влюблённых,

Спят они вечно

Под иссохшей землёю 

Вдоль длинных дорог

Андалусии цвета кармина.

Кордова, зелень олив,

Сто крестов здесь стоят

В память

Сотни влюблённых,

Когда-то уснувших навеки.

(Перевод с исп. В. Спиртуса)

ФЕДЕРИКО ГАРСИА ЛОРКА В ПЕРЕВОДАХ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ

Федерико Гарсиа Лорка. Гитара 

(из «Поэмы о цыганской сигирийе»)

Начинается

плач гитары.

Разбивается

чаша утра.

Начинается

плач гитары.

О, не жди от неё

молчанья,

не проси у неё

молчанья!

Неустанно

гитара плачет,

как вода по каналам — плачет,

как ветра над снегами — плачет,

не моли её о молчанье!

Так плачет закат о рассвете,

так плачет стрела без цели,

так песок раскалённый плачет

о прохладной красе камелий.

Так прощается с жизнью птица

под угрозой змеиного жала.

О гитара,

бедная жертва

пяти проворных кинжалов!

(Перевод с исп. М.Цветаевой. 1941)

На излёте лета, в августе печально совпадают даты трагической гибели двух великих поэтов – Федерико Гарсиа Лорки и Марины Ивановны Цветаевой: Лорку убили 19 августа 1936 года, а пятью годами позже, 31 августа 1941 года, ушла из жизни Цветаева. 

Никаких записей Цветаевой о Лорке до её работы над переводами его стихов не обнаружено. Но вот профессор-фи-лолог МГУ Юлия Леонардовна Оболен-ская отмечает: «...Нельзя не обратить внимание на стихотворение, в котором отразился её удивительный дар проро-ческого предвидения и одновременно – сближение их судеб: 5-6 сентября 1936 г. (через две недели после рас-стрела Лорки) она пишет стихотворе-ние о себе и мистическим образом описывает смерть Лорки, ничего о ней не зная». И далее приводит стихи Цветаевой:

В мыслях об ином, инаком, 

И не найденном, как клад, 

Шаг за шагом, мак за маком 

– Обезглавила весь сад.

Так, когда-нибудь, в сухое 

Лето, поля на краю, 

Смерть рассеянной рукою 

Снимет голову – мою.

Кстати сказать, автограф стихотворе-ния Лорки «Гитара», увиденный одна-жды Ю.Л. Оболенской в витрине дома-музея М.И. Цветаевой в Елабуге, стал причиной побудившей её к исследова-нию о создании переводов, а потом к написанию статьи об этом («Федерико Гарсиа Лорка в переводах Марины Ивановны Цветаевой»).

Знакомство с поэзией испанского поэ-та в России началось в 1936 году, после его трагической гибели. Первые пере-воды из Лорки были выполнены Фёдо-ром Викторовичем Кельиным, извест-ным в стране испанистом, автором испанских учебников и словарей, пере-водчиком, и появились в том году в 11-м номере журнала «Интернациональ-ная литература». Кельин был знаком с испанскими поэтами лично, в журнале опубликовано подаренное ему их груп-повое фото, на обороте которого есть такая надпись:

«Дорогой Кельин! С нами сидит поэт Федерико Гарсиа Лорка. Он хочет уз-нать Россию и познакомиться с тобой. Напиши ему как можно скорее и приш-ли ему перевод его стихов...»

Цветаева М.И. Просто сердце: стихи зарубежных поэтов в переводе М.И. Цветаевой. – М.: Прогресс, 1967.

Исследователи полагают, что планы перевода стихов Лорки на русский язык были уже в то время, ещё до смерти поэта.

Голодающая, перебивающаяся перево-дами, после ареста мужа сама ожидав-шая своего ареста М.И.Цветаева в кон-це мая 1941 года получила заказ от Ф.В.Кельина на переводы семи стихо-творений Лорки на русский и ещё пяти – на французский язык, который Цвета-

ева считала родным и знала в совер-шенстве. Кельин будто почувствовал родство душ испанского и русского поэтов, увидел сходство их художест-венных миров и самое главное – объе-диняющую поэтов и названную самим Лоркой «беспощадную печаль».

М.: Изд-во "Бослен", 2019.

Стихи для перевода («Гитара», «Селе-нье», «Пейзаж», «Пещера», «А после», «Ноктюрн» и «De Profundis») Кельин сам выбрал, подготовил транскрипции и подстрочники к ним. Это были произ-ведения из цикла «Канте Хондо» (1921), написанные ещё 23-летним Лоркой. Возможно, передавая Цветаевой стихи, Кельин рассказал ей о переписке с испанцами и несостоявшемся визите Лорки в Россию. 

Автограф переводов стихотворений Лорки на русский язык

Цветаева работала быстро. На десять переводов – пять русских и пять фран-цузских – у неё ушло около недели. За этим занятием её застала война. С её началом она не прекратила работы. Только в черновике сделала отчёркива-ние, написала крупными буквами «ВОЙ-НА» и несколько строчек, как пришло к ней это известие.

И – продолжила работу дальше.

Автограф переводов стихотворений Лорки на русский язык

В конце июня было переведено почти всё, кроме «Ноктюрна» и «De Profundis» (тут у неё возникли вопросы, с которы-ми она обращается к заказчику в пись-ме от 27 июня). Но и про них Цветаева на тот момент ещё уверена, что перево-ды непременно закончит. В те же дни в черновике она записала: «Попробуем последнего Лорку». И на этом работа обрывается. 

В том единственном письме Цветаева писала Кельину:

«...Мне о ч е н ь понравился Лорка, Вы для меня хорошо выбрали.

М. Ц<ветаева>

27-го июня 1941 г.»

Она могла бы и дальше переводить Лорку, если бы не война и эвакуация...

Цветаевские переводы Федерико Гар-сиа Лорки стали классическими. Их помнят наизусть, перекладывают на музыку, поют и декламируют. По сло-вам переводчика Анатолия Гелескула, они стали «камертоном, по которому сверяются голоса». Их можно охарак-теризовать словами самой Цветаевой, которые в 1934 году она писала о В.А. Жуковском, его «Лесном царе»: «это уже не перевод, а подлинник».

Как написала потом Ариадна Сергеев-на Эфрон, Лорка стал «последней в жизни её работой». Став трагической финальной точкой, эти переводы заня-ли особое место в её творчестве. В них отразились боль и надрыв души страш-ных месяцев её жизни, а ещё – удиви-тельное взаимопроникновение худо-жественных миров двух гениев.

Федерико Гарсиа Лорка. А потом...

(из «Поэмы о цыганской

сигирийе»)

Прорытые временем

лабиринты —

исчезли.

Пустыня —

осталась.

Немолчное сердце —

источник желаний —

иссякло.

Пустыня —

осталась.

Закатное марево

и поцелуи —

пропали.

Пустыня —

осталась.

Умолкло, заглохло,

остыло, иссякло,

исчезло.

Пустыня —

осталась.

(Перевод с исп. М.Цветаевой. 1941)

Как отмечают специалисты, пять пере-водных стихотворений обладают само-стоятельной эстетической ценностью, они обогатили возможности русского стиха, вошли в сокровищницу русской поэзии ХХ века и навсегда останутся в ней, подобно переводам М.Ю.Лермон-това, А.С.Пушкина, В.А.Жуковского. Без них невозможно представить не только русского Лорку, но и саму Цветаеву, глу-бже понять трагизм последнего перио-да её творчества.

Когда-то Цветаева сформулировала правило равновеликих творцов: «Идя по следу поэта, заново прокладывать всю дорогу, которую прокладывал он». Трагическое совпадение развязки этих дорог схоже в главном – оба поэта не погибли, а шагнули в Вечность.

СОЛНЕЧНАЯ АНДАЛУСИЯ В ПОЭЗИИ ФЕДЕРИКО ГАРСИА ЛОРКИ

В июне родился великий испанский поэт, драматург, музыкант и художник, реформатор испанского театра Федерико Гарсиа Лорка (1898-1936).

***

Склоны, и склоны, и склоны -

и на горах полусонных

мулы и тени от мулов,

грузные, словно подсолнух.

В вечных потёмках ущелий

взгляд их теряется грустно.

Хрустом солёных рассветов

льются воздушные русла.

У белогривого неба

ртутные очи померкли,

дав холодеющей тени

успокоение смерти.

В холод закутались реки,

чтобы никто их не тронул.

Дикие голые реки,

склоны, и склоны, и склоны...

(«Сан-Мигель. Гранада». 

Перевод с исп. А.Гелескула) 

Лучше всего Лорке жилось и писалось в Андалусии. Когда мальчику исполни-лось одиннадцать лет, семья перебра-лась сюда на постоянное жительство из местечка Фуэнте-Вакерос, где родил-ся будущий поэт. Уже через год Лорка стал активным участником местного художественного сообщества. В шест-надцать лет он поступил в университет в Гранаде, где изучал право, филосо-фию и литературу. В это время он много путешествовал, сначала по любимой Андалусии, затем по всей Испании. Впечатления от поездок отразились в стихах. В 1918 году вышла первая книга Лорки «Впечатления и пейзажи», сделавшая его известным. 

Солнечная Андалусия в живописи испанского художника Льюиса Ромеро (Luis Romero)

Всё написанное Лоркой дышит любовью к Испании и к родной Андалусии, к её традициям и верованиям. 

... Вверху на башне старинной

в узорах дикого хмеля

гирляндой свеч опоясан

высокий стан Сан-Мигеля.

В окне своей голубятни

по знаку ночи совиной

ручной архангел рядится

в пернатый гнев соловьиный.

Дыша цветочным настоем,

в тоске по свежим полянам

эфеб трёхтысячной ночи

поёт в ковчеге стеклянном.

Танцует ночное море

поэму балконов лунных.

Сменила тростник на шёпот

луна в золотых лагунах.

Девчонки, грызя орехи,

идут по камням нагретым.

Во мраке крупы купальщиц

подобны медным планетам.

Гуляет знать городская,

и дамы с грустною миной,

смуглея, бредят ночами

своей поры соловьиной.

И в час полуночной мессы,

слепой, лимонный и хилый,

мужчин и женщин с амвона

корит епископ Манилы.

Один Сан-Мигель на башне

покоится среди мрака,

унизанный зеркалами

и знаками зодиака, –

владыка нечётных чисел

и горних миров небесных

в берберском очарованье

заклятий и арабесок.

(Перевод с исп. А.Гелескула)

ПОЭТЫ ТАТАРСТАНА О САБАНТУЕ

Сибгат #Хаким

(Перевод с татарского)

Не тронь меня, Аллах, не тронь,

Покуда жар не схлынет сабантуя,

А после – ветры пусть задуют

Моей души огонь, мой души 🔥 огонь.

В нём весь #майдан - 

усталый и хмельной,

Натруженный, пропахший 

свежим полем.

Вагон, как тёплая краюшка с солью,

По окнам дым с летящею луной.

Быть может, тем и жив – поёт гармонь,

Как будто старые морщины гладит,

Покуда светлыми слезами плачет,

Не тронь меня, Аллах, не тронь.

Берёзовой промытою корой

Засветится, приснится тихо детство,

Там вышитые плещут #полотенца.

Ты, песнь без слов, укрой меня, укрой.

Как мне понятен каждый жест и взгляд,

Беседы лёгкой ровное дыханье.

Мчи, поезд, вдаль, смеряя расстоянья.

Нам нет пути назад, пути назад.

Вздохнёт майдан, 

последний вздрогнет 🏇 конь

И остановит твёрдое копыто.

О, в этот час, когда вся даль открыта,

Не тронь меня, Аллах, не тронь...

Фото из интернета

Зиннур Мансуров. На сабантуе

(Перевод с татарского Р. Кутуя)

Рука возьмёт, рука поднесёт,

добудет рука, коль надо...

Горчица, перец, нежнейший мёд –

языку услада.

А если чаша полна катыком,

а если на дне – монетка,

попробуй добудь её жадным ртом,

да не дыши при этом.

Ныряй в пиалу и шарь вокруг –

ах, как твой язык проворен! –

болтать горазд, растерялся вдруг,

алтын в катыке проворонил.

Поймал! Повёл осторожно вбок!

Проклятье, губа немеет!

Уже от усердья весь ворот взмок,

а пиала – не мелеет!

Не так-то просто добыть деньгу.

Язык, оказалось, барин, –

алтын на дне, а он ни гугу,

как кипятком, ошпарен.

Народ хохочет. Игра игрой,

а смысл, как на дне монета...

Стоит, катыком перемазан, герой,

и слов в оправдание нету.

Сабантуй-2019

Рустем Кутуй

***

Ну и жара. В глазах рябит.

А на майдане цирк трубит, трубит.

Бьёт бубен. Худосочна тень,

да пощади хоть горло, зазывала!

Ручьи детей, как чёрненьких чертей,

бурлят с дувалов.

Канатоходец – древний перст судьбы.

И-ах! И-ох! Волнуй толпу до крика.

Скользящий бег мозолистой стопы,

как пряники, глазастым раздари-ка.

А после пей кок-чай в теньке,

пощуривайся ласково на солнышко:

мол, дело вовсе не в худой деньге,

пускай себе звенит на донышке...

Бревно, конечно, не канат, 

но и его пройти не просто... 

Ренат Харис. Шест сабантуя

(Пер. с татар. Вадима Кузнецова)

В центре шумного майдана,

видимый окрест,

как копьё для великана,

всажен в землю шест.

На его верхушке тонкой,

пламенней огня,

полотенце бЬётся звонко,

славою маня.

Славой быстрою и верной –

нет её хмельней.

Вон уже мальчишка первый

ринулся за ней.

Полшеста прошёл он с маха -

и без сил повис.

Стала чёрною рубаха,

ноги тянут вниз.

Пальцы режет, как осокой,

болью бок свело...

Что ж ты, шест,

такой жестокий,

пожалей его!

Одари его удачей,

славою возвысь!

Пусть он с верою горячей

смело входит в жизнЬ!

Подари ему беремя

радости земной.

Только шест не помнит время,

когда был сосной.

Милосердия науки

он забыл с тех пор,

как его тугие руки

обрубил топор.

...На земле мальчишка плачет,

трёт глаза рукой.

За изменницей-удачей

в бой готов другой.

На земле мальчишка плачет,

трёт глаза рукой.

За изменницей-удачей

в бой готов другой. 

Он в траве купает ноги,

зеленит ступни,

чтоб не смели по дороге

подвести они.

У него в глазах отвага

отблеском зари...

Пусть ему поможет влага

дедовской земли!

Зиннур Мансуров. 

Второму батыру сабантуя

(Перевод с татарского М. Аввакумовой)

***

Тебя подмял соперник-богатырь.

Ты стал вторым на сабантуе этом.

"Вот будущего праздника батыр!.." –

народ тебя не обошёл приветом.

И этим ободрил и обязал.

О чём ты думаешь, когда один остался?

Кого на землю ты доныне повергал?

Кого теперь повергнуть ты собрался?

Боролся на площадке луговой.

А тут земля, сырая, моровая.

За пораженье платят головой.

Борьба теперь пойдёт совсем другая.

Батыром из батыров надо быть,

чтоб победить 

в недружелюбной схватке.

Про жеребьёвки лучше позабыть,

овации и прочие порядки.

И победитель не подаст руки.

Останься на земле, коль сдали нервы.

О нет, нельзя

ни третьим, ни вторым...

В такой борьбе

одна дорога -

первым!

Мустай Карим. Я с сабантуя возвращаюсь...

(Перевод с башкирского 

Елены Николаевской)

Я с сабантуя возвращаюсь. Зной

Пошёл на спад. И день идёт к пределу.

Я невредим. И всё моё – со мной,

Лишь где-то шапка с головы слетела.

Что шапка! Голова б была цела.

Всё остальное – дело наживное...

Потешились мы за день – ну, дела! -

Над кем-то – я, а кто-то– надо мною.

На столб пытался влезть...

– Не выйдет, друг, –

Сказала моей прыти моя сила.

Под "барыню" – меня толкали в круг,

Под "лапти" – сам плясал, 

хоть не просили.

Кто побойчей, тот на #майдан спешил

С соперником схватиться... Я в запарке

С повязкой на глазах людей смешил -

Горшки крошил, размахивая палкой.

Науку понял важную весьма:

Себе под стать всяк друга подбирает,

Те – с браги набираются ума,

Те – пьют айран, последний ум теряют.

Я с сабантуя не спеша иду

Пешком домой – и удивляюсь встречным:

Все дружно поздравляют на ходу:

– С прошедшим праздником тебя!

С прошедшим!..

И умный и дурак, и стар и млад –

Все поздравляют,

Местный и нездешний,

Подряд.

– С прошедшим праздником! – твердят

И вторят: – С сабантуем прошумевшим!

К лицу ли вам приличья нарушать?

Вы времени не тратьте бесполезно!

Минувшим счастьем 

можно ль утешать?

С прошедшей жизнью 

поздравлять уместно ль?

Нам радоваться ль радости былой?

На солнце, что зашло, уж не согреться,

Поздравьте с миновавшею бедой,

С утихнувшей, 

с прошедшей болью сердца...

Я возвращаюсь... Шапки нет как нет.

Что шапка! Мы о шапке не заплачем...

О, я ещё на сабантуй чуть свет

Помчусь хоть раз 

на 🏇скакуне горячем!

1968