Работая над книгой «Стихи про меня», Пётр Вайль взялся за жанр, суть кото-рого определить не просто. Он выстро-ил события своей жизни по русским стихам ХХ века. Стихам, которые стали «участниками драматических или коми-ческих жизненных эпизодов», то есть оказали на него влияние.
Таких стихов набралось в книге 23, из них три произведения принадлежат В.Маяковскому: стихи «Порт» (1912), «Бруклинский мост» (1925) и вступле-ние к поэме «Во весь голос» (1930).
В школе, рассказывает Вайль, Маяков-ского никто не читал. Последние его поэмы скорее отпугивали. Поэтому впервые по-настоящему Маяковский был прочитан только в 60-х годах. Ведущая тройка поэтов того времени была ориентирована на Маяковского. Вот тогда и Вайль обратился к нему.
В. Маяковский. Порт
Простыни вод под брюхом были.
Их рвал на волны белый зуб.
Был вой трубы – как будто лили
любовь и похоть медью труб.
Прижались лодки в люльках входов
к сосцам железных матерей.
В ушах оглохших пароходов
Горели серьги якорей.
«Чтение оказалось оздоровительным: многое встало на места...
Восемь строчек "Порта" я запомнил мгновенно, как проглотил. Ассоциации здесь, разумеется, не гастрономичес-кие, а алкогольные. От напора бросало в жар. От "ш-х-х-ш-х-х-ре-ерь-ре" послед-/них строчек шумело в голове. От живой яркости картинки делалось весело...».
(Пётр Вайль. Весь этот джаз. – В кн.: Стихи про меня. С.96)
Бруклинский мост
... Как в город в сломанный
прёт победитель
на пушках —
жерлом жирафу под рост —
так, пьяный славой,
так жить в аппетите,
влезаю, гордый, на Бруклинский мост.
Как глупый художник в мадонну музея
вонзает глаз свой, влюблён и остр,
так я, с поднебесья, в звёзды усеян,
смотрю на Нью-Йорк
сквозь
Бруклинский мост.
Нью-Йорк до вечера тяжек и душен,
забыл, что тяжко ему и высо́ко,
и только одни домовьи души
встают в прозрачном свечении о́кон.
Здесь еле зудит элевейтеров зуд.
И только по этому тихому зуду
поймёшь —
поезда́ с дребезжаньем ползут,
как будто в буфет убирают посуду...
«Два десятка стихотворений, составив- ших цикл "Стихи об Америке" – плоская публицистика с единственным вкрап- лением поэзии. Единственным – но каким!
"Бруклинский мост" – шедевр поэти- ческой ведуты. Город вообще описы-вать сложнее, чем природу...
Маяковский в "Бруклинском мосте" даёт необыкновенной красоты и силы образы. "И только одни домовьи души встают в прозрачном свечении окон" или "поезда́ с дребезжаньем ползут, как будто в буфет убирают посуду". Метафоры точны. Мне известно это достоверно, не только потому, что в городе прожито семнадцать с лишним лет, но и моё первое потрясение было вполне маяковское: впервые я увидел Манхэттен вечером 5 января 1978 года сквозь Бруклинский мост...».
(Пётр Вайль. Закрытие Америки. – В кн.: Стихи про меня. С.231)
ВО ВЕСЬ ГОЛОС
Первое вступление в поэму
Уважаемые товарищи потомки!
Роясь в сегодняшнем
окаменевшем говне,
наших дней изучая потёмки,
вы, возможно, спросите и обо мне.
И, возможно, скажет ваш учёный,
кроя эрудицией вопросов рой,
что жил-де такой певец кипячёной
и ярый враг воды сырой.
Профессор, снимите очки-велосипед!
Я сам расскажу
о времени
и о себе.
Я, ассенизатор и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушёл на фронт из барских садоводств
поэзии — бабы капризной...
«Непревзойдённая в русской поэзии афористичность. Подсчитывать как-то глупо, но и на глаз видно, что даже в "Горе от ума" вошедшие в язык слово- сочетания идут не столь часто и густо. Таков был способ словоизъявления Маяковского.
... Маяковский позволял любоваться всей этой ненужной героикой издали, привлекая блестящей товарной упаков-кой. Его остроумные и находчивые об-разы запомнились и вошли в язык. "Во весь голос" – пример из лучших, с само-го начала: "роясь в сегодняшнем окаме-невшем говне", "очки-велосипед", "о времени и о себе", "доходней оно и пре-лестней", "на горло собственной песне", "как живой с живыми говоря", "весомо, грубо, зримо", "как в наши дни вошёл водопровод, сработанный ещё рабами Рима"... Стоп, придётся снова перепи-сывать подряд.
... Заметный спад энергии – жизненной, что ли, и уж точно поэтической – в конце вступления к ненаписанной поэме, где идёт самопредставление, самооправдание. Может, правильнее было поставить точку на звучных мощных строках:
Мне наплевать на бронзы многопудье,
мне наплевать на мраморную слизь.
Сочтёмся славою –
ведь мы свои же люди, –
пускай нам общим памятником будет
построенный в боях социализм.
Лучше этого пятистишия режим не получил ни до, ни после».
(Пётр Вайль. Упаковка идеи. – В кн. Стихи про меня. С.264)
Комментариев нет:
Отправить комментарий