Олег Лекманов:
Маяковский единственный из гениаль-ных русских поэтов Серебряного века, кто поставил свой дар на службу совет-ской власти. В течение почти тринадца-ти лет он в буквальном смысле обслу-живал её нужды, сочиняя газетные стихи о некачественном мороженом, сектантской пропаганде на заводах, плохой работе водопроводов и на дру-гие мелкие, фельетонные темы. В итоге его большой проект провалился: эти стихи Маяковского, в отличие от дру-гих, настоящих, тоже писавшихся поэ-том в 1917-1930 годах, не стали вели-кой поэзией. Но сама истовость и иск-ренность Маяковского, действительно отдавшего «всю свою звонкую силу поэта» «атакующему классу», вызывает у меня уважение и сочувствие.
Дмитрий Быков:
Актуальность Маяковского как поэта, драматурга, художника, культуртрегера, одного из трех китов русского футуриз-ма, радикального реформатора русско-го языка, акциониста, известного эпа-тажным творческим поведением, несо-мненна. Маяковский был новатором, пророком, провозвестником новой эпохи, её глашатаем и величиной. Он преобразил поэтическое слово, оживил лексику, ритмику, синтаксис, придал выразительность языку, обновил сти-хомеханику. Усилившийся в последние десятилетия интерес к наследию оте-чественного авангарда во многом объ-ясняет современность этой фигуры с импульсивным темпераментом и огро-мным поэтическим талантом, на кото-рую спустя 130 лет хочется взглянуть иначе, отринув идеологические штам-пы и затертые эпитеты.
Маяковский — поэт обнажённого, бунту-ющего сердца, чистой страсти, надры-ва, редкой откровенности, трагического мироощущения и завораживающего голоса, который заговорил о любви, о себе и о мире совсем не так, как гово-рили до него. Мои любимые шедевры Маяковского — поэмы «Облако в шта-нах», «Флейта-позвоночник», «Про это», «Во весь голос», «Люблю», трагедия в стихах «Владимир Маяковский», огром-ный корпус стихотворений поэта цели-ком. Маяковский для меня не только поэт-великан, громкий, раскатистый голос XX века, но ещё и человек, обла-дающий редким даром любить сверх всякой силы.
Актуальность Маяковского, как и вся-кого большого поэта, прежде всего в его открытиях, которыми пользуются все. Он выработал стиль (сегодня любят слово «дискурс»), с помощью которого можно рассказывать хоть о погоде, и это будет интересно, эффектно и заразительно. Его гиперболы позволили скрестить рекламный слоган с любовной лирикой, и в обоих жанрах он одинаково успешен. Он с равными преувеличениями объясняется в любви Лиличке, коммунизму, Ленину, и все это звучит так, что на его мольбы хочется склониться, а его пафос — разделить. Его дольник хорош для декламации, прекрасно запоминается, его поэмы построены как симфонии, то есть при отсутствии сюжетной логики в них есть изысканное чередование лейтмотивов и блистательная разнообразная оркестровка.
Лучшее из того, что он написал, — признания в любви к неодушевленным предметам или животным: с людьми ему трудно, потому что он и сам не вполне человек, какой-то «радиожираф», по определению Катаева, или «людогусь», по самоопределению. Вот с Эйфелевой башней, с Бруклинским мостом, с собаками и лошадями у него все получается; эти циклопические создания или одинокие, замученные звери — его породы, его склада, и лучший его портрет (кроме автопортретов, всегда очень точных) нарисован, конечно, Тышлером — это знаменитая иллюстрация к «Хорошему отношению к лошадям».
https://www.kinopoisk.ru/media/article/4008111/?fbclid=IwAR149kNUhIYsVmk0Nef3y3Wh6mD6hUsef9alIeqgHza9xStFWe3ivPIDNxw
Комментариев нет:
Отправить комментарий