ПРОГУЛКИ С ПУШКИНЫМ

"Пустота – содержимое Пушкина. Без неё он был бы не полон, его бы не бы-ло, как не бывает огня без воздуха, вдо-ха без выдоха...

Пушкин был достаточно пуст, чтобы ви-деть вещи как есть, не навязывая себя в произвольные фантазёры, но полнясь ими до краёв и реагируя почти механи-чески... – благосклонно и равнодушно..

Любя всех, он никого не любил, и "нико-го" давало свободу кивать налево и на-право – что ни кивок, то клятва в вер-ности, упоительное свидание..."

(Абрам Терц. Прогулки с Пушкиным)

Это была единственная книга, которую я знала у Синявского. И знала-то, наве-рно, благодаря скандалам, сопровож-давшим её появление сначала на Запа-де, а после перестройки и у нас, в Рос-сии. Пушкин в ней представлен совер-шенно под другим углом зрения: обыч-ный человек со своими комплексами и проблемами, без "хрестоматийного глянца". Можно, оказывается, и так писать. И такой подход тоже способен пробудить в читателе живой интерес к Пушкину – человеку и поэту, а также раскрыть известную формулу Алексан-дра Блока "весёлое имя Пушкин".

Интересна история создания этих запи-сок, о которой рассказала жена писате-ля Мария Васильевна Розанова. Извес-тно, что Синявский писал их уже будучи осуждённым, в Дубровлаге в 1966-68 годах.

Но история началась гораздо раньше. В 11 лет, призналась Мария Розанова, она совершила дурной поступок: "я ук-рала книгу в школьной библиотеке". Это был Вересаев, "Пушкин в жизни", книга, ставшая для неё на всю оставшу-юся жизнь настольной. А потом все де-сять лет, которые они прожили с Синяв-ским до его ареста, она просила мужа прочитать Вересаева. А у Синявского были разные обстоятельства и всё бы-ло недосуг. "Так и ушёл в тюрьму...", – говорит Розанова.

Мария Розанова и Андрей Синявский 

«И вот последний день процесса по де-лу Синявского-Даниэля. Суд удалился на совещание. Четыре часа мы ждём приговора. Осуждённых уводят. Я бесе-дую с адвокатом. "Знаете, чем занима-ется ваш муж в ожидании приговора?" – "Может, апелляцию сочиняет?" – "Нет, он пишет о Пушкине, заметки о Пушки-не".

Господи, какое удивительное счастье: четыре дня человека мешали с дерь-мом, выливая на его голову и что пре-датель светлых коммунистических иде-алов, и что враг русского народа, и ма-терей оскорбил, и Чехова с Фадеевым тоже закопал – одним словом – семь лет лагерей и пять ссылки потребовал прокурор за всю эту русофобию, а наш проходимец сидит себе, покуривает, ру-ки в брюки, и о Пушкине что-то сочиня-ет... нет, я очень выгодно вышла замуж – за таким не соскучишься».

(Мария Розанова. 

К истории и географии этой книги)

Из лагеря по закону можно было в ме-сяц отправлять по два письма, но зато неограниченного объёма. И Розанова в течение двух лет стала получать в пись-мах размышления о Пушкине – страни-цы будущей книги. Она перепечатала их, и машинопись сразу отправилась за границу.

В своём последнем слове на суде Синя-вский отстаивал независимость худож-ника от государственных установок, требований и регламентаций, неподсуд-ность искусства от воли государства и общества, которые давят на художника и заставляют его быть таким, каким он быть не хочет и не может.

"Прогулки с Пушкиным" Андрея Синяв-ского стали в этом смысле продолже-нием последнего слова на суде. Так это увидела Мария Васильевна Розанова.