Давид Самойлов. Афанасий Фет
Лишь сын шинкарки
из-под Кёнигсберга
Так рваться мог в российские дворяне
И так толково округлять поместья.
Его прозванье Афанасий Фет.
Об этом, впрочем, нам не надо знать –
Как втёрся он в наследственную знать.
Не надо знать! И в этом счастье Фета.
В его судьбе навек отделена
Божественная музыка поэта
От камергерских знаков Шеншина.
Он не хотел быть жертвою прогресса
И стать рабом восставшего раба.
И потому ему свирели леса
Милее, чем гражданская труба.
Он этим редок, Афанасий Фет.
Другие, получив свои награды,
Уже совсем не слышали природы
И, майской ночи позабыв отрады,
Писали твердокаменные оды.
А он, с почтеньем спрятав в гардеробе
Придворные доспехи Шеншина,
Вдруг слышал,
как в пленительной природе
Ночь трелью соловья оглашена.
Открыв окно величию вселенной,
Он забывал
про действенность глаголов.
Да, человек он необыкновенный.
И что за ночь! Как месяц в небе молод!
1978
Комментариев нет:
Отправить комментарий