«НАИБОЛЕЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ПОЭТ»

ЕВГЕНИЙ РЕЙН 

АВАНГАРД 

Это всё накануне было,

почему-то в глазах рябило,

и Бурлюк с разрисованной рожей

Кавальери казался пригожей.

Вот и Первая мировая,

отпечатана меловая

символическая афиша.

Бандероль пришла из Парижа.

В ней туманные фотоснимки,

на одном – Пикассо в обнимку

с футуристом Кусковым Васей.

На других – натюрморты с вазой.

И поехало и помчалось –

кубо, эго и снова кубо,

начиналось и не кончалось

от Архангельска и до юга,

от Одессы и до Тифлиса,

ну, а главное, в Петрограде –

все как будто бы заждалися:

"Начинайте же, Бога ради!"

Из фанеры и из газеты

тут же склеивались макеты,

теоретики и поэты

пересчитывали приметы:

"Значит, наш этот век, что прибыл...

послезавтра, вчера, сегодня!"

А один говорил "дурщилбыр"

в ожидании гнева Господня.

Из картонки и из клеенки

по две лесенки в три колонки

по фасадам и по перилам

Казимиром и Велимиром.

И когда они всё сломали,

и везде не летал "летатлин",

догадались сами едва ли

с гиком, хохотом и талантом,

в ЛЕФе, в Камерном на премьере,

средь наркомов, речей, ухмылок,

разбудили какого зверя,

жадно дышащего в затылок.

Иосиф Бродский:

«На мой взгляд, Рейн наиболее значите-льный поэт нашего поколения, то есть поколения, к которому я принадлежу…».