КРЕСТЬЯНЕ ЧИТАЮТ БЛОКА

Адриан Митрофанович Топоров – учи-тель, просветитель, писатель. С 1920 по 1932 год он читал вместе с коммунара-ми «Майского утра» (взрослыми людь-ми) произведения классиков и  совре-менных авторов. Прочитанные книги  обсуждали, о них спорили. И на основе этого материала Топоров написал попу-лярную книгу, ставшую впоследствии библиографической редкостью, – «Кре-стьяне о писателях». Впервые она была издана в 1930 году.

12 марта 1928 года Топоров предложил крестьянам для чтения стихотворение Блока "Лишь заискрится бархат небес-ный...".  Это было первое обращение крестьян к творчеству Блока. 

Топоров пишет: "Меня предупреждали, что читать крестьянам Блока – значит безвинно распинать его. Я поддался этому внушению. Но как-то под руку в "Красной нови" попалось мне "Лишь заискрится...".

Я отважился прочесть его публике".

***

Лишь заискрится бархат небесный

И дневные крики замрут,

Выхожу я улицей тесной

На сверкающий льдистый пруд.

Лишь заслышу издали скрипки

И коньков скрежещущий ход,

Не сдержу весёлой улыбки

И сбегу на серебряный лёд.

Там среди толпы беспокойной

Различу я твой силуэт,

Очертанья фигуры стройной

И широкий белый берет.

Буду слушать скрипок аккорды

Под морозный говор и крик

И, любуясь на профиль гордый,

Позабудусь на миг, на миг.

Я уйду, очарованный взглядом,

И, не раз обернувшись вслед,

Посмотрю, возвращаясь садом,

Не мелькнёт ли белый берет?

1905

Приведу отрывочек обсуждения этого стихотворения Блока крестьянами, ко-торое Топоров предлагает вниманию читателей:

«К о р л я к о в а  Н.В. Печально и хорошо. Кто не любил, тот не поймёт.

Т и т о в  Н.И. Да как сказать? Мысли не шибко хорошие, но составлено подхо-дяще.

С т е к а ч е в  Т.В. Лежал бы да лежал под этот стих. Подумаешь, какая драго-ценность! Хоть бы лицо девушки как следно описал. Это стихотворение – мёрзлое. У Фета – "Шёпот" – не то. Там любовь и природа.

Т у б о л ь ц е в  И.И. Выглажено здесь всё. Само по себе стихотворение раду-ет, а мысли в нём нет. Чем человек страдал – не описано.

Т и т о в а  А.И. "Он", видно, к "ней" не подходил, не говорил с "ней". Не выра-жается это в стихе, как надо бы.

Т и т о в а Л.Г. "Он" об ей страждал, скучал – и только.

Т и т о в а А.И. Когда один "он" стражда-ет, то не так это трогает...

Ш и т и к о в Д.С. Мастер хорош, а мате-рьял – грош. Красивая печаль дадена в стиху. Можно сказать, автор из ерунды слепил штуку. А из хорошего матерьялу этот Блок лучше сотворил бы...

С т е к а ч е в Т.В. Есть чуткие строки.

Б о ч а р о в а П.Ф. О себе только писа-тель пишет, о других – не явственно...

К о р л я к о в а Н.В. Хоть глазочком од-ним "он" стремился глянуть на "неё"! Кто холостой, тот знает это дело... Ду-шевный стих!»

После обсуждения Топоров подводит итог:

«ОБЩЕЕ МНЕНИЕ. И это "эфирное" про-изведение многим понравилось и потя-нуло к большим вещам Блока. 

Стих – про любовь, но "распутного" в нём нет. Полезного – тоже. Кое-кто и в деревне прочтёт его с интересом. Автор – мастер стиха. Желательно бы прослу-шать его большие произведения».

Так, вопреки предупреждениям, чтение одного стихотворения Блока подвигло крестьян продолжить знакомство с его творчеством. И следующая запись То-порова в книге – обсуждение с кресть-янами поэмы Блока "Двенадцать".