КОКТЕБЕЛЬ

Дом в Коктебеле Волошин построил ещё в 1903 году. Постепенно склады-вался его окончательный облик. Всё здесь располагало к возвышенному душевному настрою – круглая бухта, которая постоянно меняла свой цвет – от бирюзового до тёмно-фиолетового, чистый воздух с запахами йода и полыни. В последние годы Волошин жил здесь безвыездно.

В самом доме – мастерская, заставлен-ная книжными полками. Окна выходят на три стороны света. А если подняться на вышку, можно наблюдать небесные светила. Это был Дом Мудреца, отре-шённого от суеты и людских разногла-сий. Но строя дом для себя, Волошин строил его и для других. 

Кто только не жил здесь при его жизни! Писатели, художники, актёры, музыкан-ты, учёные. В этом Доме была сказоч-ная атмосфера всеобщего братства, где стираются все конфликты и остаётся любовь к искусству, природе, ближне-му.

В Доме совершенно естественно и непроизвольно проводились собрания, беседы, театральные импровизации, концерты, диспуты. Это был настоящий Дом творчества. В 1924 году Луначар-ский выслал даже удостоверение, став-шее для Дома в некотором роде охран-ной грамотой от военных и погранич-ных властей.

К этому времени Волошин стихи писал реже, но зато сполна раскрылся его талант художника-аквалериста. В 1912 году он писал из Парижа: «... я всё вре-мя мечтаю о живописи, но только о том, как я буду писать Киммерию. Ког-да бываю в музеях, то смотрю на пей-зажи с мыслью: а как это можно при-менить там?»

И вот это время настало.

Метод творчества художника был свое-образен. Когда рассматриваешь его ра-боты, кажется, что они создавались с натуры. Однако вот что писал Волошин: «Акварель непригодна к работе с нату-ры. Она требует стола, а не мольберта, затенённого места и тех удобств, что для масляной техники, не требуется».

Каждое утро художник выходил на взморье или горную долину, всматри-вался, запоминал, проникался настрое-нием природы, ритмом холмов и овра-гов... И только потом, в мастерской, писал «музыкально-красочную компо-зицию на тему киммерийского пейза-жа», как говорил сам Волошин. Каж- дая акварель неповторима, ибо вопло-щает разные состояния души творца.

На вопрос: «Кто он – поэт или худож-ник?» – Волошин отвечал: «Конечно, поэт, – и добавлял при этом, – и худож-ник». Волошин писал акварели еже-дневно, а потом дарил их гостям Дома в день отъезда.

Он всё делал во имя всеобщего блага и братства. И детище своё – свой Дом, за год до смерти завещал не родственни-кам, а писателям.