В июле 1914 года началась Первая ми-ровая война. По состоянию здоровья Ходасевич был освобождён от воин-ской повинности. Но многие его знако-мые ушли на фронт и в том числе близ-кий друг — поэт Муни Киссин.
Ура-патриотизм военных лет внушал ему отвращение и тоску. "Муничка, здесь нечем дышать", — писал он Киссину. Потом пришло известие о том, что Муни застрелился, и это привело Ходасевича в глубокое отчаяние. Жена поэта Анна Ивановна Чулкова-Гренци-он вспоминала о том времени: "У Влади опять начались бессонницы, общее нервное состояние, доводящее его до зрительных галлюцинаций...".
Потом он заболел: оступился, неловко встал, отчего сместился один из поз-вонков. Врачи боялись, что откроется туберкулёз позвоночника и требовали переезда в мягкий климат. И Ходасе-вич уехал в Крым.
Он поселился в Коктебеле, жил на даче у Волошина. К счастью, туберкулёз не подтвердился, и в Крыму он почувство-вал себя гораздо лучше...
Владислав Ходасевич. Из мышиных стихов
У людей война. Но к нам в подполье
Не дойдёт её кровавый шум.
В нашем круге — вечно богомолье,
В нашем мире — тихое раздолье
Благодатных и смиренных дум.
Я с последней мышью полевою
Вечно брат. Чужда для нас война, –
Но Господь да будет над тобою,
Снежная, суровая страна!
За Россию в день великой битвы
К небу возношу неслышный стих:
Может быть, мышиные молитвы
Господу любезнее других…
Франция! Среди твоей природы
Свищет меч, лозу твою губя.
Колыбель возлюбленной свободы!
Тот не мышь, кто не любил тебя!
День и ночь под звон машинной стали,
Бельгия, как мышь, трудилась ты, –
И тебя, подруга, растерзали
Швабские усатые коты…
Ax, у вас война! Взметает порох
Яростный и смертоносный газ,
А в подпольных, потаённых норах
Горький трепет, богомольный шорох
И свеча, зажжённая за вас.
17 сентября 1914 года
Москва
Комментариев нет:
Отправить комментарий