* * *
Нет, не луна, а светлый циферблат
Сияет мне, — и чем я виноват,
Что слабых звёзд я осязаю млечность?
И Батюшкова мне противна спесь:
Который час, его спросили здесь,
А он ответил любопытным: вечность!
1912
Константин Николаевич Батюшков был для Мандельштама недосягаемым ли-тературным авторитетом. Никто так, как Батюшков, не работал для прида-ния русской поэтической речи такой гибкости и гармонии, какие ей были до Батюшкова не свойственны. По свиде-тельству современника, в 1932 году на стене комнаты в Доме Герцена, где жил Мандельштам, висела репродукция ав-топортрета Батюшкова. А в библиотеке Мандельштама было прижизненное издание Батюшкова – «Опыты в стихах и прозе» (С -П., 1817). Мандельштам говорил: «Словно Батюшков сам дотро-нулся...». Семён Липкин говорил, что стихотворение «К другу» из этого изда-ния Мандельштам называл своим лю-бимым и прибавлял, что «хотел бы быть автором этого стихотворения».
В 1932 году Мандельштам написал сти-хотворение «Батюшков», ставшее нас-тоящим поэтическим памятником пре-дставителю Золотого века русской поэ-зии.
Осип Мандельштам. Батюшков
Словно гуляка с волшебною тростью,
Батюшков нежный со мною живёт.
Он тополями шагает в замостье,
Нюхает розу и Дафну поёт.
Ни на минуту не веря в разлуку,
Кажется, я поклонился ему:
В светлой перчатке холодную руку
Я с лихорадочной завистью жму.
Он усмехнулся. Я молвил: спасибо.
И не нашёл от смущения слов:
– Ни у кого – этих звуков изгибы…
– И никогда – этот говор валов…
Наше мученье и наше богатство,
Косноязычный, с собой он принёс –
Шум стихотворства и колокол братства
И гармонический проливень слёз.
И отвечал мне оплакавший Tacca:
– Я к величаньям ещё не привык;
Только стихов виноградное мясо
Мне освежило случайно язык…
Что ж! Поднимай удивлённые брови
Ты, горожанин и друг горожан,
Вечные сны, как образчики крови,
Переливай из стакана в стакан…
18.06.1932
Комментариев нет:
Отправить комментарий