Иосиф Бродский. Автопортрет
О литературных пристрастиях
Когда-то, в юношеские годы, Боратын-ский помог Бродскому осознать себя как поэта. В "Нобелевской лекции" Бродский вспоминает "великого Бора-тынского", говоря о его Музе, обладаю-щей "лица необщим выраженьем". И, кажется, ни один разговор с Бродским о поэзии не обошёлся без Боратынско-го, одного из самых любимых его поэ-тов.
В "Диалогах с Иосифом Бродским" Со-ломона Волкова речь заходит о послед-ней книге Боратынского "Сумерки". И вот кусочек этого разговора, где Брод-ский говорит о своём любимом стихо-творении:
"... Если уж мы говорим о Боратынском, то я бы сказал, что лучшее стихотворе-ние русской поэзии – это "Запустение".
Я посетил тебя, пленительная сень,
Не в дни весёлые живительного Мая,
Когда, зелёными ветвями помавая,
Манишь ты путника в свою густую тень;
Когда ты веешь ароматом
Тобою бережно взлелеянных цветов:
Под очарованный твой кров
Замедлил я моим возвратом.
В осенней наготе стояли дерева
И неприветливо чернели;
Хрустела под ногой замёрзлая трава,
И листья мёртвые волнуяся шумели!
С прохладой резкою дышал
В лицо мне запах увяданья;
Но не весеннего убранства я искал,
А прошлых лет воспоминанья...
(Е. Боратынский. Запустение)
– В "Запустении" всё гениально: поэти-ка, синтаксис, восприятие мира. Дик-ция совершенно невероятная. В конце, где Боратынский говорит о своём отце [которого потерял в десять лет]:
Давно кругом меня
о нём умолкнул слух,
Приняла прах его далёкая могила.
Мне память образа его не сохранила...
– Это всё очень точно, да?
Но здесь ещё живёт...
– И вдруг – это потрясающее прилагательное:
... его доступный дух.
– И Боратынский продолжает:
Здесь, друг мечтанья и природы,
Я познаю его вполне...
– Это Боратынский об отце...
Он вдохновением волнуется во мне.
Он славить мне велит
леса, долины, воды..
– И слушайте дальше, какая потрясаю-щая дикция:
Он убедительно пророчит мне страну,
Где я наследую несрочную весну,
Где разрушения следов я не примечу,
Где в сладостной сени
невянущих дубров,
У нескудеющих ручьев...
– Какая потрясающая трезвость по поводу того света!
... Я тень священную мне встречу.
– По-моему, это гениальные стихи. Луч-ше, чем пушкинские. Это моя старая идея. Тот свет, встреча с отцом – ну кто об этом так говорил? Религиозное со-знание встречи с папашей не предполагает...".
(Волков Соломон. Диалоги с Иосифом Бродским)
Иосиф Бродский.
Памяти Е.А.Боратынского
Поэты пушкинской поры,
ребята светские, страдальцы,
пока старательны пиры,
романы русские стандартны
летят, как лист календаря,
и как стаканы недопиты,
как жизни после декабря
так одинаково разбиты.
Шуми, шуми, Балтийский лёд,
неси помещиков обратно.
Печален, Господи, их взлёт,
паденье, кажется, печатно.
Ох, каламбур. Календари
все липнут к сердцу понемногу,
и смерть от родины вдали
приходит. Значит, слава Богу,
что ради выкрика в толпе
минувших лет, минувшей страсти
умолкла песня о себе
за треть столетия.
Но разве
о том заботились, любя,
о том пеклись вы, ненавидя?
О нет, вы помнили себя
и поздно поняли, что выйдет
на медальоне новых лет
на фоне общего портрета,
но звонких уст поныне нет
на фотографиях столетья.
И та свобода хороша,
и той стеснённости вы рады!
Смотри, как видела душа
одни великие утраты.
Ну, вот и кончились года,
затем и прожитые вами,
чтоб наши чувства иногда
мы звали вашими словами.
Поэты пушкинской поры,
любимцы горестной столицы,
вот ваши светские дары,
ребята мёртвые, счастливцы.
Вы уезжали за моря,
вы забывали про дуэли,
вы столько чувствовали зря,
что умирали, как умели.
19.06.1961
Якутия
Комментариев нет:
Отправить комментарий