"СТАРИК ДЕРЖАВИН НАС НЕ ЗАМЕТИЛ"

Скриншот нашего лицейского блога в рамках проекта "Живой Пушкин", на-званного строчкой Давида Самойлова

***

Пусть нас увидят без возни, 

Без козней, розни и надсады.

Тогда и скажется: "Они

Из поздней пушкинской плеяды".

Я вас возвысить не хочу.

Мы – послушники ясновидца...

Пока в России Пушкин длится,

Метелям не задуть свечу.

1978

Пушкиным Давида Самойлова "зара-зила" Анна Ахматова, с которой много общался с начала 60-х годов. Совре-менники поэта отмечали, что никто так, как Давид Самойлов, не понял Пушки-на. В своём творчестве он как бы прео-долевал советский пушкинский миф. Самойлов относил себя к "поздней пушкинской плеяде" и от пушкинского мифа шёл к осмыслению собственной судьбы. Судьба Пушкина волновала его не как судьба другого поэта – он соот-носил её с историческим опытом свое-го поколения и искал в ней ответ на вопрос о личном пути, стратегии пове-дения и мысли.

В творчестве Самойлова немало сти-хов пушкинской тематики. Если следо-вать хронологии пушкинского пути, на-чать можно со "Старика Державина", когда Пушкин начинался. 

Мы помним лицейский экзамен и пуш-кинское: "Старик Державин нас заме- тил и, в гроб сходя, благословил". Со-гласно пушкинскому мифу, происходит акт передачи лиры, личностный и инди-видуальный, от Державина к Пушкину. Самойлов же этот акт иронически отно-сит ко всему поколению 40-го года, для которого настоящим экзаменом стала война, она же – и время новой ступени в развитии этого поколения. В стихах Давида Самойлова в поколении 40-го года лиру передать некому: те, кто мог быть её достойны, "все убиты напо-вал"...

Старик Державин

Рукоположения в поэты 

Мы не знали. И старик Державин 

Нас не заметил, не благословил... 

В эту пору мы держали 

Оборону под деревней Лодвой. 

На земле холодной и болотной 

С пулемётом я лежал своим. 

  

Это не для самооправданья: 

Мы в тот день ходили на заданье 

И потом в блиндаж залезли спать. 

А старик Державин, думая о смерти, 

Ночь не спал и бормотал: «Вот черти! 

Некому и лиру передать!» –

  

А ему советовали: «Некому? 

Лучше б передали лиру некоему 

Малому способному. А эти, 

Может, все убиты наповал!» 

Но старик Державин воровато 

Руки прятал в рукава халата, 

Только лиру не передавал. 

  

Он, старик, скучал, 

пасьянс раскладывал. 

Что-то молча про себя загадывал. 

(Всё занятье – по его годам!) 

По ночам бродил в своей мурмолочке, 

Замерзал и бормотал: «Нет, сволочи! 

Пусть пылится лучше. Не отдам!» 

Был старик Державин льстец и скаред, 

И в чинах, но разумом велик. 

Знал, что лиры запросто не дарят. 

Вот какой Державин был старик! 

1962