ДЕНЬ РОССИИ

Вернувшись из очередного путешест-вия, Константин Бальмонт записал: «Как скучно и серо в России. И всё же я её люблю...». Два чувства к родине в одной фразе: осознание её серости и убогости и – любовь к ней. И вот стихо-творения трёх очень разных поэтов – Давида Самойлова, Владимира Набоко-ва и Константина Бальмонта – о люби-мой стране и разных к ней чувствах.

Давид Самойлов. Б е р е з н я к

Так березняк беспечен, словно он

К российским бедам не причастен,

Воронами от зла заговорён

И над своей судьбой свободно властен.

Роскошный иней украшает лес.

Ещё светлей берёзовая роща.

Как будто псковичи с резных крылец

Сошли на вечевую площадь.

Ах, это вече! Русская мечта,

Похищенная из ганзейских вотчин!

Перед бесчинством царского меча

Как колокол берёзовый непрочен.

И наша деревенская судьба,

Ещё не став судьбою городскою,

Одним нас наградила навсегда –

Серебряной берёзовой мечтою!..

О жаркая, о снежная берёзка!

Моё поленце, веничек и розга!..

1969

Владимир Набоков. Р о с с и я

Не всё ли равно мне, 

рабой ли, наёмницей,

иль просто безумной тебя назовут?

Ты светишь... 

Взгляну – и мне счастие вспомнится.

Да, эти лучи не зайдут.

Ты в страсти моей 

и в страданьях торжественных,

и в женском 

медлительном взгляде была.

В полях озарённых, 

холодных и девственных,

цветком голубым ты цвела.

Ты осень водила 

по рощам заплаканным,

весной целовала ресницы мои.

Ты в душных церквах 

повторяла за дьяконом

слепые слова ектиньи.

Ты летом за нивой звенела зарницами;

в день зимний я в инее видел твой лик.

Ты ночью склонялась 

со мной над страницами

властительных, песенных книг.

Была ты и будешь. 

Таинственно создан я

из блеска и дымки твоих облаков.

Когда надо мною 

🌃 ночь плещется 🌟 звёздная,

я слышу твой реющий зов.

Ты – в ❤️ сердце, Россия . 

Ты – цель и подножие,

ты – в ропоте крови, в смятенье мечты.

И мне ли плутать 

в этот век бездорожия?

Мне светишь по-прежнему ты.

1918

Константин Бальмонт. Р о с с и я

Есть слово — и оно едино.

Россия. Этот звук — свирель.

В нём воркованье голубино.

Я чую поле, в сердце хмель,

Позвавший птиц к весне апрель.

На иве распустились почки,

Берёза слабые листочки

Раскрыла — больше снег не враг,

Трава взошла на каждой кочке,

Заизумрудился овраг.

Тоска ли в сердце медлит злая?

Гони. Свой дух утихомирь.

Вновь с нами ласточка живая,

Заморского отвергшись края,

В родимую влюбилась ширь.

И сердце, ничего не зная,

Вновь знает нежно, как она,

Что луговая и лесная

Зовёт к раскрытости весна.

От солнца — ласка властелина,

Весь мир — одно окно лучу.

Светла в предчувствии долина.

О чем томлюсь? Чего хочу?

Всегда родимого взыскую,

Люблю разбег родных полей,

Вхожу в прогалину лесную —

Нет в мире ничего милей.

Ручьи, луга, болота, склоны,

В кустах для зайца уголок.

В пастушью дудку вдунул звоны,

Качнув подснежник, ветерок.

Весенним дождиком омочен,

Весенним солнцем разогрет,

Мой край в покров весны одет,

Нерукотворно беспорочен.

Другого в мире счастья нет.

1923