А.С. ПУШКИН И В.Ф. РАЕВСКИЙ

Мемориально-культурный комплекс В.Ф.Раевского на родине поэта в селе Богословка Белгородской области. 

8 апреля 2021 года исполнилось 25 лет со дня открытия музейного комплекса

После ареста из крепости Раевский су-⁰мел переслать в Кишинёв своё стихо-творное послание к друзьям, в том чи-сле к "певцу Кавказа" – Пушкину, при-зывая его полностью отдаться револю-ционно-гражданской поэзии: "Любовь ли петь, где брызжет кровь". Пушкин дружил с Раевским и очень уважал за его стойкость и непримиримость. "Не-даром ты ко мне воззвал из глубины глухой темницы", – напишет он, прочи-тав стихи узника. 

Пушкин ответил Раевскому посланием "Не тем горжусь я, мой певец...", кото-рое осталось незаконченным.

В. Раевский. К друзьям в Кишинёв

Итак, я здесь… за стражей я…

Дойдут ли звуки из темницы

Моей расстроенной цевницы

Туда, где вы, мои друзья?

Ещё в полусвободной доле

Дар Гебы пьёте вы, а я

Утратил жизни цвет в неволе,

И меркнет здесь заря моя!

В союзе с верой и надеждой,

С мечтой поэзии живой,

Еще в беседе вечевой

Шумит там голос ваш мятежный...

...Быть может, чёрный суд Эреба

Мне жизнь лютее смерти злой

Готовит там, где слышны звуки

Подземных стонов и цепей

И вопли потаённой муки;

Где тайно зоркий страж дверей

Свои от взоров кроет жертвы.

Полунагие, полумертвы,

Без чувств, без памяти, без слов,

Под едкой ржавчиной оков,

Сии живущие скелеты

В гнилой соломе тлеют там,

И безразличны их очам

Темницы мёртвые предметы.

Но пусть счастливейший певец

Питомец муз и Аполлона,

Страстей и буйной думы жрец,

Сей берег страшный Флегетона,

Сей новый Тартар воспоёт:

Сковала грудь мою, как лёд,

Уже темничная зараза.

Холодный узник отдает

Тебе сей лавр, певец Кавказа.

Коснись струнам, и Аполлон,

Оставя берег Альбиона,

Тебя, о юный Амфион,

Украсит лаврами Бейрона.

Оставь другим певцам любовь!

Любовь ли петь, где брызжет кровь.

Где племя чуждое с улыбкой

Терзает нас кровавой пыткой,

Где слово, мысль, невольный взор

Влекут, как явный заговор,

Как преступление, на плаху,

И где народ, подвластный страху,

Не смеет шёпотом роптать.

Пора, друзья! Пора воззвать

Из мрака век полночной славы,

Царя-народа дух и нравы

И те священны времена,

Когда гремело наше вече

И сокрушало издалече

Царей кичливых рамена.

Когда ж дойдёт до вас, о други,

Сей голос потаённой муки,

Сей звук встревоженной мечты

Против врагов и клеветы,

Я не прошу у вас защиты:

Враги, презрением убиты,

Иссохнут сами, как трава.

Но вот последние слова:

Скажите от меня Орлову,

Что я судьбу мою сурову

С терпеньем мраморным сносил,

Нигде себе не изменил

И в дни убийственные жизни

Не мрачен был, как день весной,

И даже мыслью и душой

Отвергнул право укоризны.

Простите… Там для вас, друзья,

Горит денница на востоке

И отразилася заря

В шумящем кровию потоке.

Под тень священную знамён,

На поле славы боевое

Зовёт вас долг — добро святое.

Спешите! Там валкальный звон

Поколебал подземны своды

И пробудил народный сон

И гидру дремлющей свободы.

1822

А.С. Пушкин. В.Ф. Раевскому

Не тем горжусь я, мой певец,

Что привлекать умел стихами

Вниманье пламенных сердец,

Играя смехом и слезами,

Не тем горжусь, что иногда

Мои коварные напевы

Смиряли в мыслях юной девы

Волненье страха и стыда,

Не тем, что у столба сатиры

Разврат и злобу я казнил,

И что грозящий голос лиры

Неправду в ужас приводил,

Что непреклонным вдохновеньем,

И бурной юностью моей,

И страстью воли, и гоненьем

Я стал известен меж людей, —

Иная, высшая награда

Была мне роком суждена —

Самолюбивых дум отрада!

Мечтанья суетного сна!..

<1822>