ПОЭТЫ И СУДЬБЫ

Михаил Кудреватый. 

Поэты и судьбы.1990

Н.Гумилёв. Акростих

А ддис-Абёба, город роз.

Н а берегу ручьёв прозрачных,

Н ебесный див тебя принёс,

А лмазной, средь ущелий мрачных.

А рмидин сад… Там пилигрим

Х ранит обет любви неясной

(М ы все склоняемся пред ним),

А розы душны, розы красны.

Т ам смотрит в душу чей-то взор,

О травы полный и обманов,

В садах высоких сикомор,

А ллеях сумрачных платанов.

Апрель, 1911

«9 апреля 1913 года

Одесса

Милая Аничка,

я уже в Одессе и в кафе почти загра-ничном. Напишу тебе, потом попробую писать стихи.

...Милая Аня, я знаю, ты не любишь и не хочешь понять это, но мне не только ра-достно, а и прямо необходимо по мере того, как ты углубляешься для меня как женщина, укреплять и выдвигать в себе мужчину; я никогда бы не смог дога-даться, что от счастья и славы безна-дёжно дряхлеют сердца, но ведь и ты никогда бы не смогла заняться иссле-дованием страны Галла и понять, увидя луну, что она алмазный щит богини вои-нов Паллады...

Целуй от меня Львеца (забавно, я пер-вый раз пишу его имя) и учи его гово-рить «папа». Пиши мне до 1 июня в Ди-ре-Дауа (Dire-Daoua, 30 Abyssinie. Afri-que), до 15 июня в Джибути, до 15 июля в Порт-Саид, потом в Одессу».

Возвращение

                                 Анне Ахматовой

Я из дому вышел, когда все спали,

Мой спутник скрывался у рва в кустах,

Наверно на утро меня искали,

Но было поздно, мы шли в полях.

Мой спутник 

был жёлтый, худой, раскосый.

О, как я безумно его любил!

Под пёстрой хламидой он прятал косу,

Глазами гадюки смотрел и ныл.

О старом, о странном, о безбольном,

О вечном слагалось его нытьё,

Звучало мне звоном колокольным,

Ввергало в истому, в забытьё.

Мы видели горы, лес и воды,

Мы спали в кибитках чужих равнин,

Порою казалось — идём мы годы,

Казалось порою — лишь день один.

Когда ж мы достигли стены Китая,

Мой спутник сказал мне: 

«Теперь прощай,

Нам разны дороги: твоя — святая,

А мне, мне сеять мой рис и чай». —

На белом пригорке, над полем чайным,

У пагоды ветхой сидел Будда.

Пред ним я склонился 

в восторге тайном,

И было сладко, как никогда.

Так тихо, так тихо над миром дольным,

С глазами гадюки, он пел и пел

О старом, о странном, о безбольном,

О вечном, и воздух вокруг светлел.

1912