«НО УДЕЛ МОЙ ПРЕКРАСЕН И ВЕЧЕН...»: АНАТОЛИЙ ЖИГУЛИН И ТВАРДОВСКИЙ

Когда А.Т.Твардовский впервые прочёл стихи А.Жигулина, он отправил в Воро-неж телеграмму критику и постоянному автору "Нового мира" А.М. Абрамову:

«Напишите для "Нового мира" рецен-зию на "Костёр" Жигулина, передайте автору мою просьбу присылать новые стихи...».

Первая встреча и знакомство Твардов-ского и Жигулина произошли в ноябре 1961 года, после этого в "Новом мире" было опубликовано несколько подбо-рок со стихами А.Жигулина. Отношения между поэтами были очень тёплыми. Жигулин до конца жизни сохранил бла-годарность за прямое участие Твардов-ского в его судьбе. Для молодого поэта всегда очень много значили даже неча-стые встречи и общение сТвардовским. Они были важны не только для творче-ства, но и для окончательного его ми-ровоззрения. 

О встречах с Твардовским, о его редак-торских и житейских уроках Жигулин рассказал в дневнике, в повести "Чёр-ные камни" и в "Страницах автобиогра-фии", в многочисленных интервью и письмах.

В дневнике поэт подробно передал свои переживания в связи с развёрну-той и широкомасштабной кампанией против Твардовского и "Нового мира". 

Он тяжело перенёс разгром и смену главного редактора журнала. Спустя годы он напишет об этом в стихотво-рении "Обложили, как волка, флажка-ми...". Болезнь и смерть Твардовского были восприняты Жигулиным как личное горе.

***

Обложили, как волка, флажками,

И загнали в холодный овраг.

И зари желтоватое пламя

Отразилось на чёрных стволах.

Я, конечно, совсем не беспечен.

Жалко жизни и песни в былом.

Но удел мой прекрасен и вечен –

Всё равно я пойду напролом.

Вон и егерь застыл в карауле.

Вот и горечь последних минут.

Что мне пули? Обычные пули.

Эти пули меня не убьют.

1981

В последние годы поэт мечтал напи-сать воспоминания о жизни, о судьбе, о великих современниках и прежде всего – о Твардовском. Несмотря на резкое ухудшение состояния, до последней ми-нуты он работал, строил планы... 

Им не суждено было сбыться.

***

                              А.Т. Твардовскому

Осень, опять начинается осень.

Листья плывут, чуть касаясь воды.

И за деревней на свежем покосе

Чисто и нежно желтеют скирды.

Град налетел. Налетел и растаял

Лёгким туманом в лесной полосе.

Жалобным криком гусиная стая

Вдруг всполошила домашних гусей.

Что-то печальное есть в этом часе.

Сосны вдали зеленей и видней.

Сколько ещё остаётся в запасе

Этих прозрачных стремительных дней?

Солнце на миг осветило деревья,

Мостик, плотину, лозу у пруда.

Словно моё уходящее время,

Тихо в затворе струится вода.

1969