Этот пост о самом начале литератур-ного пути Д.В.Григоровича, писателя, который ещё будучи подростком испы-тывал очень большие трудности с рус-ским языком, так как вырос в семье, где говорили исключительно на фран-цузском. А уже в 22 года опубликовал свой первый рассказ. Только упорство, усердие, беспрестанная работа позво-лили ему не просто овладеть языком, но оставить заметный след в истории золотого века русской классической литературы.
Живя в Петербурге и находясь на слу-жбе в Дирекции императорских теат-ров, Григорович переводил француз-ские пьесы, печатал свои переводы в театральных журналах, писал очерки для «Литературной газеты», театраль-ные фельетоны для «Северной пчелы». В это время он создаёт своё первое самостоятельное художественное произведение – рассказ «Театральная карета» (1844), в котором все увидели прямое влияние Гоголя и воздействие на молодого автора «натуральной шко-лы», проявившееся во внимании писа-теля к судьбе «маленького человека» – униженного театрального суфлёра.
Некрасов привлёк Григоровича к учас-тию в сборнике «Физиология Петербур-га», который стал своего рода творчес-ким манифестом "натуральной школы".
Нечто подобное было издано и в наше время. Петербургское издательство «Азбука» в 2007 году выпустило книгу «Заметки петербургского зеваки», в которую вошли очерки городского быта 30-40-х годов XIX века. Среди авторов этих небольших произведений – Н.В.Го-голь, В.И.Даль, Д.В.Григорович, Ф.В.Бул-гарин, другие. Они повествуют не о па-радной стороне жизни северной столи-цы XIX века, а об обычных людях и пре-длагают читателям во всех подробнос-тях изучить различные социальные и профессиональные слои столичной жизни: дворники, денщики, разносчики, водовозы, приказчики, даже гробовые мастера...
Григоровичу достались петербургские шарманщики. В своём очерке он скру-пулёзно рассматривает этот социаль-ный тип и описывает самые мелкие подробности их быта и образа жизни. Точность и достоверность в описании были добросовестно соблюдены авто-ром. Кроме того, читатель видит и сочувствие писателя к своим героям.
«... Какая бы на улице ни стояла погода, знойный жар, дождь, трескучий мороз, вы его увидите в том же костюме, с тою же шарманкою на спине -- и всё для того, чтоб получить медный грош, а иногда и "надлежащее распеканье" от дворника, присланного каким-нибудь регистратором, вернувшимся из депар-тамента и после сытного обеда распо-ложившимся лихо всхрапнуть.
Часто шарманка кормит целое семей-ство, и тогда можете себе представить, сколько ужасных чувств волнуют горе-мыку при каждом тщетном покушении растрогать большею частию несостра-дательную к нему публику. Из всех ре-мёсл, из всех возможных способов, употребляемых народом для добыва-ния хлеба, самое жалкое, самое неопре-делённое есть ремесло шарманщика...
Шарманщик ... редко бывает уверен, доставит ли ему скудный его промысел кусок хлеба, соберёт ли он столько денег, чтобы в конце месяца заплатить за квартиру – большею частию угол, нанимаемый им у той же торговки картофелем, которая за неисправный платёж будет вправе прогнать его со двора. Вникнув хорошенько в нравст-венную сторону этого человека, нахо-дишь, что под грубою его оболочкою скрывается очень часто доброе начало – совесть. Он мог бы, как другие бедня-ки, просить подаяние; что останавлива-ет его? К чему таскает он целый день на спине шарманку, лишает себя свобо-ды, убивает целые месяцы на дресси-ровку собачонок или изощряет своё терпение,чтобы выучить обезьяну де-лать разные штуки? Что же вынуждает его на такие подвиги, если не чувство, говорящее ему, что добывать хлеб подаянием или плутовством бесчест-но? Я не хочу здесь представлять шарманщика идеалом добродетели...
Нет, я хочу только сказать, что в шар-манщике, в его частной и в обществен-ной, уличной жизни многое достойно внимания. И если вы со мною соглас-ны, то мне нечего и просить вас читать далее: вы это сделаете сами... Я наме-рен заняться своим героем со всем подобающим усердием...».
("Петербургские шарманщики")
Комментариев нет:
Отправить комментарий