«... ОН УКРАСИЛ МОЮ ЮНОСТЬ...»

На фото: Александр Грин с ястребом Гулем. 1920-е годы

Александр Грин. «Бегущая по волнам» (отрывок)

«Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, от-куда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохва-тясь и дорожа каждым днем, всматри-ваемся мы в жизнь, всем существом, стараясь разглядеть, не начнет ли сбы-ваться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только про-тянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты? Между тем время проходит, и мы плывем ми-мо высоких, туманных берегов Несбыв-шегося, толкуя о делах дня».

1928

***

«Норвежский парусный барк с желез-ным корпусом — прекрасный океан-ский корабль — сел на камни во время первой мировой войны в горле Белого моря. Русское правительство купило этот корабль у Норвегии. После рево-люции ему дали название «Товарищ», превратили в учебный корабль торгово-го флота и летом 1924 года отправили из Ленинграда в кругосветное плава-ние. В редакции «На вахте» началось волнение: кого послать в Ленинград корреспондентом на проводы «Товари-ща»?

Это был первый советский парусный корабль, уходивший в заманчивое кру-госветное плавание. Я, конечно, никак не надеялся попасть на проводы «Това-рища». Я понимал, что право на это имеют прежде всего наши сотрудники-моряки Новиков-Прибой и Зузенко. Женька Иванов устроил по этому пово-ду совещание. На нём неожиданно поя-вился Александр Грин. Я увидел его то-гда в первый и последний раз. Я смот-рел на него так, будто у нас в редакции, в пыльной и беспорядочной Москве, появился капитан «Летучего голланд-ца» или сам Стивенсон.

Грин был высок, угрюм и молчалив. Изредка он чуть заметно и вежливо усмехался, но только одними глазами — тёмными, усталыми и внимательны-ми. Он был в глухом черном костюме, блестевшем от старости, и в чёрной шляпе. В то время никто шляп не но-сил. Грин сел за стол и положил на него руки — жилистые, сильные руки матро-са и бродяги. Крупные вены вздулись у него на руках. Он посмотрел на них, покачал головой и сжал кулаки — вены сразу опали.

— Ну вот, — сказал он глуховатым и ро-вным голосом, — я напишу вам рассказ, если вы дадите мне, конечно, немного деньжат. Аванс. Понимаете? Положе-ние у меня безусловно трагическое. Мне надо сейчас же уехать к себе в Феодосию.

— Не хотите ли вы, Александр Степано-вич, съездить от нас в Ленинград на проводы «Товарища»? — спросил его Женька Иванов.

— Нет! — твердо ответил Грин. — Я бо-лею. Мне нужно совсем немного, са-мую малую толику. На хлеб, на табак, на дорогу. В первой же феодосийской кофейне я отойду. От одного кофе и стука бильярдных шаров. От одного пароходного дыма. А здесь я пропаду. 

Женька Иванов тотчас же распорядил-ся выписать Грину аванс. Все почему-то молчали. Молчал и Грин. Молчал и я, хотя мне страшно хотелось сказать ему, как он украсил мою юность крыла-тым полетом своего воображения, ка-кие волшебные страны цвели, никогда не отцветая, в его рассказах, какие оке-аны блистали и шумели на тысячи и ты-сячи миль, баюкая бесстрашные и мо-лодые сердца.

И какие тесные, шумные, певучие и па-хучие города, залитые успокоительным солнцем, превращались в нагроможде-ние удивительных сказок и уходили вдаль, как сон, как звук затихающих женских шагов, как опьяняющее дыха-ние открытых только им, Грином, бла-гословенных и цветущих стран.

Мысли у меня метались и путались в голове, я молчал, а время шло. Я знал, что вот-вот Грин встанет и уйдёт навсе-гда.

— Чем вы сейчас заняты, Александр Степанович? — спросил Грина Новиков-Прибой.

— Стреляю из лука перепелов в степи под Феодосией, за Сарыголом, — усмехнувшись, ответил Грин. — Для пропитания.

Нельзя было понять — шутит ли он или говорит серьезно.

Он встал, попрощался и вышел, прямой и строгий. Он ушел навсегда, и я боль-ше никогда не видел его в жизни. Я то-лько думал и писал о нём, сознавая, что это — слишком малая дань моей благодарности этому человеку за тот щедрый подарок, который он беско-рыстно оставил всем мечтателям и поэтам.

— Большой человек! — сказал Новиков-Прибой. — Заколдованный. Уступил бы мне хоть несколько слов, как бы я ра-довался! Я-то пишу, честное слово, как полотёр. А у него вдохнёшь одну строч-ку и задохнёшься. Так хорошо».

(Константин Паустовский, «Одна встреча», «Новый мир», 1963, № 10. «Книга скитаний», глава «Проводы учебного корабля»)

__________________

В этот день, 23 августа, 135 лет назад родился русский писатель Александр Степанович Грин (23.08.1880-8.07.1932)