АЗБУКА РАСУЛА ГАМЗАТОВА. УНЦУКУЛЬ

АЗБУКА РАСУЛА ГАМЗАТОВА

У. Унцукуль

Унцукуль – аварское селение в Даге-стане, раскинувшееся в лощине между гор. Говорят, оно насчитывает несколь-ко тысячелетий своей истории. А про-мысел орнаментальной насечки метал-лом по дереву, которым прославились местные жители, гораздо моложе, ему около двухсот лет. 

Здесь изготавливают разнообразные изделия — трости, вазы, карандашни-цы, декоративные блюда, панно... – из кизилового, абрикосового или орехово-го дерева с тончайшей серебряной или мельхиоровой насечкой и с оригиналь-ным, самобытным орнаментом. 

Искусство унцукульских мастеров явля-ется в своём роде единственным, непо-вторимым явлением в современном декоративно-прикладном искусстве. 

В творчестве Расула Гамзатова есть жанр – Надписи. Надписи делались на дверях, воротах и на могильных плитах, на кинжалах и на винных рогах, на кни-гах и на колыбелях, на сёдлах и многих других предметах. Поэт гордился мас-терством земляков – специалистов деко8ративно-прикладного искусства из селений Кубачи, Балхар, Унцукуль и на их изделиях тоже оставлял надписи. 

Расул Гамзатов. 

Надписи на унцукульских палках:

***

К ней припадёт рука,

Что раньше поднимала

И серебро клинка,

И золото кинжала.

***

Я ноги для безногого

джигита-храбреца.

Глаза я для убогого

Слепца.

(Перевод с аварского Наума Гребнева)

И слова восхищения искусством "унцукульского чародея":

Расул Гамзатов. Надпись на книге,

подаренной унцукульскому

мастеру Идрису

Спроси у птицы голосистой,

Спроси у зайца и сурка,

Спроси у белочки пушистой,

У стрекозы и мотылька:

– Кто ненавистней всех на свете?

Кто самый хищный, самый злой?

– Тот, кто деревья губит эти,

Вонзая в них топор с пилой!

И мне, признаться, видеть больно

Топор в лесах, дарящих тень,

Где горцу дышится привольно,

Где спасены мы в жаркий день.

А красота родного леса!

Ну, как могу я не страдать,

Когда вонзается железо

В живую эту благодать?

Но, глядя на твоё искусство,

Мой унцукульский чародей,

Я слов не нахожу для чувства,

Для силы творческой твоей!

Где та магическая дверца,

Открыв которою тайком,

Ты пересаживаешь сердце

Для жизни в дереве святом!

И тут готов я снять папаху,

Готов, колени преклоня,

Я умолять зверька и птаху

Понять и выслушать меня:

– Простите, жители дубравы,

Простите наших мастеров!

Не смерть, а свет народной славы

У них на лезах топоров.

И я за унцукульский гений

Готов пожертвовать собой,

И нету никаких сомнений,

Что это сделал бы любой!

При виде унцукульской трубки –

Спроси любого старика –

Шамиль готов был на уступки

И крикнул «Дайте табака!»

Уж если рухнет ствол со звоном –

Так не для брёвен, не для дров,

А чтобы стать искусства лоном

Для унцукульских мастеров.

Десница мастера священна –

Всё живо в ней, а не мертво!

И только это драгоценно,

И только это – мастерство!