СТРАНСТВИЯ РАСУЛА ГАМЗАТОВА. ГРАНИЦА

СТРАНСТВИЯ С РАСУЛОМ ГАМЗАТОВЫМ. ГРАНИЦА

***

Опять за спиною родная земля,

И снова чужая земля за рекою.

Граница отчизны – не лес, не поля.

Граница отчизны – граница покоя.

Но вновь возвращаюсь я издалека,

Друзьям пожимая горячие руки.

Граница отчизны – не мост, не река.

Граница отчизны – граница разлуки.

(Перевод с аварского Наума Гребнева)

Это не единственное стихотворение Расула Гамзатова о границе. Но всегда слову "граница" поэт придаёт очень широкий смысл. 

При чтении стихотворения "Граница" мне вспомнилась словарная работа, которую проводишь с детьми при зна-комстве с различными словарями. 

Например, подобрать синонимы к сло-ву "граница": черта, рубеж, барьер... ;

или: определить многозначность слова: застава, таможня, у Расула Гамзатова "неприступный перевал", "суровая чер-та", "барьерная граница дуэли";

или подобрать определения к слову: незримая, неприступная, государствен-ная, у поэта "суровая", "барьерная", "ро-ковая" граница...

А вообще граница – это не просто поло-са, отделяющая одно государство от другого, а гораздо более широкое поня-тие:

Расул Гамзатов. Граница

Когда я был проездом в Лиссабоне, Таможенники, вежливость храня, 

За словом недозволенным в погоне, Тетрадь стихов изъяли у меня.

И, может быть, поныне изучают 

Там строки на аварском языке, 

Которые опасность излучают 

От горного аула вдалеке.

Да помоги им бог! А я гордиться 

Таким вниманьем пристальным могу. 

Мне издавна незримая  

На каждом открывается шагу.

Не вдоль отдельной речки иль поляны 

Идёт её суровая черта, 

Где смотрят в души, а не в чемоданы, Читают мысли, а не паспорта.

Она врасплох двуликого застала, 

Два мненья разделила за столом.

И неподкупной совести застава

Стоит за ней между добром и злом.

К подножью гор упали две шинели,

Мне Лермонтов с Мартыновым видны,

Барьерною границею дуэли

Пред вечностью они разделены.

И чаянья бездарности сгорели,

Рубеж – как неприступный перевал.

Вот чокается с Моцартом Сальери,

Но не звенит завистника бокал.

Людского духа беспокойны царства,

И скольких их к согласию ни зови,

Живучий Яго – подданный коварства –

Не превратится в рыцаря любви.

Но, правда, в жизни случаи бывали:

Все за собой сжигая корабли, 

Те, к радости моей, а те к печали

Границу роковую перешли.

Не склонна совесть 

ни к каким уступкам,

И находясь в дозорной вышине, 

Она определяет по поступкам,

Кто на какой сегодня стороне.

1966

(Перевод с аварского Я. Козловского)